185 лет назад не стало Пушкина. И мы переживаем это до сих пор, как если бы могли что-то изменить. До сих пор в февральский метельный денёк на Мойку, 12, в последнюю квартиру поэта, приходит народ и потрясённо стоит во дворе, прощаясь с нашим гением и — не прощаясь…
Знаменитый Белинский, сражённый вестью о гибели поэта, в письме другу написал: «Бедный Пушкин!.. Худо понимали его при жизни, поймут ли теперь?»
Наверное, если бы понимали — и власть, и общество, — этой дуэли бы не было. Но она случилась, и историки литературы начертали про это много важных страниц. Да только 10 февраля наступает для нас каждый год заново.
Однажды мои деткоры (детские корреспонденты) написали заметки про то, как отменили этот день. Вообразив себя кто секундантом Данзасом, кто Натальей Николаевной, кто Дантесом, а Алёша Булатов — царём.
«Царь отправил к месту дуэли жандармов, которые помчались во весь опор. Дуэль не состоялась, а Дантеса мы прогнали за границу». А Маша Павлова ради Пушкина готова была на революцию: «Снесла бы царя с престола и запретила бы дуэли!» Маша решительная была девочка. Хоккей обожала и футбол. А Юля Никитина перевоплотилась в … Дантеса. И выстрелила мимо! Помню, как я читала эту заметку вслух. Все отчего-то вскочили и слушали стоя…
Строки Пушкина — бездонны. Я вот совсем не сразу сообразила, что его сказки на самом деле притчи. И что перечитывая его стихи, приходим к самим себе именно потому, что он всё про нас знал. Уже тогда, почти два века назад.
Жизнь его оказалась куда длиннее тех 37 лет, что были отпущены судьбой. Хотя Пушкин прожил намного меньше, чем Дантес. Но что осталось от Дантеса? Да ничего!
Однажды моя подруга в аэропорту Мюнхена познакомилась с «братом» Пушкина. Да-да, представьте себе! На скамеечке сидел длинноволосый современный юноша и увлечённо читал толстую книгу, на обложке которой по латыни стояло: «Лео Толстой».
Она поинтересовалась, не студент ли он, раз ему нравится русская литература.
— Разве хорошие книги читают только для того, чтобы сдать экзамен? — удивился Кристиан (именно так его звали). — Нет, я не студент, работаю в супермаркете. Но какое это имеет значение? Я люблю читать. А у русских много великих писателей.
— Кого же ещё из них вы знаете и любите?
— Пушкина! — не задумавшись ни на минуту, ответил восемнадцатилетний бельгиец. — Он — мой брат.
— Как? — изумилась собеседница.
Тогда Кристиан объяснил ей терпеливо, будто ребенку:
— Пушкин — брат мне по духу. А это сильнее, чем по крови. Всё, что он написал и совершил, касается меня лично. Люди хотят понять, зачем живут. Понять Пушкина — это то же самое, что понять жизнь. Знаете, я даже съездил на могилу его убийцы Дантеса, в Страсбург, желал убедиться, что она заросла. А она и правда заросла травой. Это трава забвения. Она никогда не взойдёт для моего Пушкина.
И Кристиан произнес торжественно. По-французски:
— К нему не зарастёт народная тропа…
Пушкин принадлежит теперь всему миру. Точнее, всему человечеству!
Научный сотрудник Пушкинского дома Ирина Сергеевна Чистова рассказывала мне, как однажды обнаружила письма внука поэта, Николая Александровича. (Оригиналы писем хранятся в США, в Нью-Йорке, в составе Бахметевского архива отдела редких книг и рукописей Библиотеки Батлера Колумбийского университета).
— Он служил в Белой армии, был офицером, а в 1919 году эмигрировал из России. Сначала в Константинополь, затем в Сербию и, наконец, в 1923-м оказался в столице Бельгии, в Брюсселе. И стал банковским служащим. Получал скромное жалованье и жил в небольшой квартирке на Chauss’ee d’Helmet. Комнатные растения, красные бархатные кресла, круглый стол… Вроде бы обыкновенная гостиная. Обыкновенная, да не очень! Ведь на стене висели два портрета. На одном изображён был великий русский поэт (копия с работы Тропинина), на другом его красавица жена (портрет Наталии Николаевны исполнил сам внук). Многие люди становятся эмигрантами, но не многим удаётся сохранить дух своей родины. А вот Николай Александрович так и не сделался настоящим бельгийцем. Уж очень сильны были его корни! Всё своё свободное время он тратил на изучение нашей истории и своего необыкновенного рода. Успевал рыться в архивах, сотрудничать с газетами и журналами, консультировать театры, делать доклады в Историко-генеалогическом обществе, заниматься перепиской, изучать семейную геральдику! Восстанавливал архив, собирал уникальные документы. Составил подробное жизнеописание отца, старшего сына поэта. Теперь эта рукопись хранится в музее Пушкина! Её передал туда уже его праправнук, Александр Александрович, наведавшись в Царское Село. А в начале 30-х годов XX века у Николая Александровича произошла встреча с троюродным братом. Жорж Дантес, тот самый, был женат на родной сестре Наталии Николаевны — Екатерине. И внук Дантеса приехал к внуку поэта мириться после столетнего разрыва дипломатических отношений между их семьями…
Я думаю, так вышло потому, что любовь сильнее ненависти. Особенно если озарена светом гения. Замечательный поэт и пушкинист Владислав Ходасевич сказал однажды: «Дайте нам имя, которым мы будем перекликаться во мраке!» Имя это — Пушкин!
Татьяна КУДРЯВЦЕВА,
детский писатель.
Рисунки Изостудии Школьного центра Государственного Эрмитажа, руководитель Борис КРАВЧУНАС