«Доброта – это то, что может услышать услышать глухой и увидеть слепой».
Марк Твен
Человек всегда стремился улучшить окружающий мир. Для качественного совершенствования индивидуальных свойств человеческое общество обращалось к различным преобразовательным средствам. Внутренних мир, как аккумулятор эмоций, чувств, воззрений следует рассматривать в значении главного действующего субъекта. В конечном итоге, именно человек сознаёт возможность самостоятельного выбора между добром и злом. Однако, как выяснилось, благостный порыв отдельных людей не способен кардинально изменить расстановку приоритетов.
Борьба в обособленных человеческих душах может образовывать целостный фронт актуальной повестки лишь при плановом стимулировании. В системности ведения этих действий заключается конечный успех. По моему мнению, частные акции без контекста программы обречены на неудачи, а потому привлечение общественных и государственных сил должно обеспечить торжество начал истинного добра. Добро есть явление конкретного и прикладного выражения. Его содержательное свойство, несомненно, должно лечь на плодотворную почву. Роль общественных и государственных организаций при таком раскладе сводится к подготовке этих почвы. В силу малого жизненного опыта, в своей аргументации я буду ссылаться на классику мировой литературы.
Итак, добро не может существовать как отдельный прецедент. Частные его проявления обречены на малую результативность. Потому только добро, наделённое формой комплексного мероприятия способно принципиально изменить ситуацию. В качестве примера хочу привести деятельность мэра города Монреаль-Приморский господина Мадлена (он же Жан Вальжан) из романа Виктора Гюго «Отверженные». Обладая доходной фабрикой по изготовлению чёрного стекла г. Мадлен стал реализовывать акции обширного социального преобразования. Под его протекцией была сооружена целая инфраструктурная сеть по поддержке малоимущих. После занятия поста мэра города горизонт планирования Мадлена увеличился. Используя административный ресурс, он стал оказывать помощь отдельным несчастным, не забывая между тем о процветании города. Благодаря его созидательным инициативам некогда бедный и провинциальный городишка приумножил богатство своего населения. Причём, распределение материальных благ происходило по пропорциональной системе. Никто не остался отвергнутым. В результате можно вывести, что успех любой добродетели состоит в целях и степени широты исполнения той или иной милости.
Но приемлемы ли жертвы для достижения всеобщего блага и добра? Ф.М. Достоевский в романе «Преступление и наказание» поднимает эту проблему. Родион Романович Раскольников уверовал в то, что для исполнения блага несчастных приемлемо уничтожение «чахоточной, глупой и злой старушки»: «я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша». Разработав идеологическое обоснование задуманного поступка, он осуществил двойное убийство процентщицы Алёны Ивановны и её сестры Лизаветы Ивановны. Оборвав жизнь безвинной Лизаветы, сломав свою судьбу, не реализовав счастье большинства, Раскольников осознал гибельность выбранного пути. Представленный пример ярко доносит мысль о том, что всякие стремления обосновывающие преступления ради абстрактного блага остальных аморальны по своей природе. Таким образом, добро должно воплощаться в рациональном русле. Энтузиазм и участие активного большинства есть гарантия торжества настоящего добра.
Василий МИЛОВАНОВ,
школа № 625, Москва
[ratings]
